Биография про геннадия николаевича айхи. Геннадий айги - биография, фотографии. XI. Домашнее задание

Айги Gennady Aigi Карьера: Поэт
Рождение: Россия с.Шаймурзино, 21.8.1934 - 21.2
Геннадий Айги - чувашский и русский поэт и переводчик. Родился 21 августа 1934 года.Геннадий Айги является одним из лидеров советского авангардного искусства 1960-1970-х годов, создателем русского поэтического сюрреализма. Неоднократно выдвигался номинантом Нобелевской Премии по литературе.

Геннадий Николаевич Айги родился 21 августа 1934 г. в селе Шаймурзино в Чувашии. До 1969 г. носил фамилию Лисин, которую его папа, сельский преподаватель, переводчик А.С.Пушкина на чувашский язык, получил в советское время в процессе русификации. Дед Айги по материнской линии был последним в деревне жрецом. Один из предков поэта произносил чувашское словечко хайхи (вон тот), опуская начальный звук, так возникло семейное кликухо Айги, ставшее позднее для поэта программным художественным именем.

Геннадий Айги начал чиркать вирши по-чувашски, испытывал воздействие М.Сеспеля (18991922) и П.Хузангая (19071970). С 1949 г. печатался в чувашской периодике. В 19491953 гг. учился в Батыревском педагогическом училище, в 1953 г. по совету Хузангая поступил в Литературный институт им. А.М.Горького, где занимался в семинаре М.А.Светлова.

В 1958 г. вышла его первая книжка стихов на чувашском языке, и в том же году он был исключен из института за написание враждебной книги стихов, подрывающей основы способа социалистического реализма. Год через получил диплом института, представив к защите переводы. Большое роль для Г. Н. Айги имели встречи с Б.Л.Пастернаком, посоветовавшим молодому поэту перейти на российский язык. Поселившись в Москве, Айги в 19611971 гг. работал в Государственном музее В.В.Маяковского старшим библиографом, заведующим изосектором. Геннадий Айги составил полное отображение иконографии Маяковского, участвовал в организации экспозиций К.Малевича, В.Татлина и других мастеров русского авангарда. С 1972 г. занимается только литературным трудом, сочетая поэтическое творчество с переводческой и составительской работой. В 1968 г. выпустил в переводе на чувашский язык антологию Поэты Франции, где представлены вирши 77 авторов 1520 вв. (удостоена в 1972 премии Французской Академии). В 1974 г. выпустил антологию Поэты Венгрии, в 1987 г. Поэты Польши. Составленная Геннадием Айги и снабженная его предисловием антология чувашской поэзии выходила в переводах на венгерский, итальянский и британский языки.

Долгое время русские вирши Геннадия Айги печатались только за рубежом. Первая большая книжка Стихи 19541971 вышла в 1975 г. в Мюнхене; в 1982 г. парижское издательство Синтаксис выпустило собрание стихотворений Айги Отмеченная зима. С 1962 г. его вирши стали публиковаться в переводах на иностранные языки вначале в периодике, а с 1967 г. книжными изданиями в Чехословакии, ФРГ, Швейцарии, Франции, Англии и других странах.

С 1987 г. Геннадий Айги начал печататься на родине, в 1991 г. вышла первая в России книжка его стихов Здесь. В 1990 г. он был удостоен Государственной премии Чувашии им. К.В.Иванова, в 1994 г. стал народным поэтом Чувашии. В 1997 г. в Чебоксарах состоялась международная конференция, посвященная творчеству поэта, своеобычный съезд айгистов всего мира. В 2000 г. Геннадий Айги стал первым лауреатом учрежденной в России Пастернаковской премии. Среди его международных наград европейская премия имени Петрарки (1993), звание Командора Ордена искусств и литературы (Франция, 1998).

Новаторское творчество Айги прямо выбивается из контекста отечественной литературы второй половины XX в. Р.Якобсон назвал его экстраординарным поэтом современного русского авангарда. Именно Геннадий Айги в современной поэзии представляет не модернистское и не постмодернистское, а собственно авангардное начало (ещё одним носителем которого является В.А.Соснора). Своими творческими предшественниками Геннадий Айги считает В.А.Хлебникова, Маяковского, К.С.Малевича, пробудивших в нем влечение предельно заострять поэтический язык.

В поэзии Геннадия Айги органично осуществился переход к верлибру, тот, что Ю.Н.Тынянов предсказывал для русской поэзии ещё в середине 1920-х годов. Свободный стих Айги начисто лишен оттенка экспериментальности, это не усложнение стиха метрического, а первородная форма поэзии, достигающая порой предельной простоты в минималистских произведениях автора. Геннадий Айги придает большое значимость поэтической графике: оформление текстовой страницы входит в художественную структуру произведения.

Так же читайте биографии известных людей:

Геннадий Красников Gennady Krasnikov

Поэт, критик, публицист, литературовед, доцент Литературного института им. А. М. Горького.

Биография.

Геннадий Николаевич Айги родился 21 августа 1934 г. в селе Шаймурзино в Чувашии. До 1969 г. носил фамилию Лисин, которую его отец, сельский учитель, переводчик А.С.Пушкина на чувашский язык, получил в советское время в процессе «русификации». Дед Айги по материнской линии был последним в деревне жрецом. Один из предков поэта произносил чувашское слово «хайхи» («вон тот»), опуская начальный звук, – так возникло семейное прозвище «Айги», ставшее впоследствии для поэта «программным художественным именем».

Знакомство с Пастернаком.

После окончания института работал в Государственном музее В.В. Маяковского старшим библиографом. Геннадий Айги начал писать стихи по-чувашски, испытывал влияние М.Сеспеля (1899–1922) и П.Хузангая (1907–1970). Большое значение для Г. Н. Айги имели встречи с Б.Л.Пастернаком, посоветовавшим молодому поэту перейти на русский язык. Сближение с Борисом Пастернаком привлекло к Айги внимание советских спецслужб, под давлением которых он был в 1958 г. отчислен из института «за написание враждебной книги стихов, подрывающей основы метода социалистического реализма».

Личные сведения.

Издания в России.

Первые стихи Г.Айги напечатаны в журнале "Ялав" в 1949 году, первая книга стихов "Аттесен ячěпе" ("Именем отцов") опубликована в 1958 году. В 1961 году стихи молодого поэта появляются в переводе на русский язык на страницах "Литературной газеты". В 1991 году в российском издательстве “Современник” с предисловием Евгения Евтушенко вышла книга избранных стихотворений Айги “Здесь”, а годом позже “Советский писатель”, “Теперь всегда снега”.

Издание произведений заграницей.

Долгое время русские стихи Геннадия Айги печатались только за рубежом. Первая его большая книга - “Стихи 1954-1971” была издана Вольфгангом Казаком в Мюнхене в 1975 году. В 1982 году М.В.Розанова выпустила в издательстве “Синтаксис” (Париж) собрание стихотворений Айги “Отмеченная зима”. С 1962 года стихи Айги стали публиковаться в переводах на иностранные языки, сначала в периодике, а с 1967 года - и книжными изданиями в Чехословакии, ФРГ, Швейцарии, Франции, Англии, Польше, Венгрии, Югославии, Нидерландах, Швеции, Дании, Болгарии, Японии. Наиболее полное к сегодняшнему моменту издание текстов поэта - собрание сочинений в двух томах, вышедшее в немецком переводе в Вене в 1995 и 1998 годах. Будучи хорошо известен за границей, Айги впервые смог побывать за рубежом только в 1988 году и с тех пор принимал участие во многих поэтических фестивалях симпозиумах, культурных акциях.

Книги поэта.

В творчестве Айги сильное влияние чувашского и иного поволжского фольклора, вообще народной культуры; постоянно обращается Айги к древнейшим архетипам народного сознания. В то же время Айги непосредственно продолжает традицию русского и особенно европейского поэтического авангарда, что видно, в частности, по совершенно особой роли, которую в его поэзии играют визуально-графическое оформление текста, авторская система пунктуации, резко отличный от разговорного синтаксис..

Наставления отца.

• Первый свой рассказ Геннадий Айги написал еще в детстве и показал своему отцу. Он одобрил его и дал ему несколько советов чтобы стать писателем: много знать, стремиться к цели, целиком посвятить себя этому.

• На стихи Айги писали музыку София Губайдулина, Валентин Сильвестров, Александр Раскатов, Ираида Юсупова и др.

• У Геннадия Айги был всего один сын Алексей- известный композитор и музыкальный деятель.

Премии поэта.

В 1990 г. Г.Айги удостоен Государственной премии Чувашии имени К.В.Иванова, в 1994 г. он становится Народным поэтом Чувашии, в 1997 г. - почетным доктором Чувашского университета. Среди его международных наград - премия имени Ф.Петрарки (Германия, 1993), "Золотой венец" Стружских поэтических вечеров (Македония, 1993), премия имени Норберта Казера (1996, Италия), звание Командора Ордена Искусств и Литературы (Франция, 1998), лауреат первой премии Б.Пастернака (Москва, 2000 г.).

Стихотворение «Снег»

• Стихотворение «Снег» было одним из первых стихов Геннадия Айги написанным на русском языке. Это стихотворение Геннадий Айги писал долго, после он перевел этот стих на чувашский язык.

• Небольшой анализ стихотворения «Снег».

• 1. Существительные: стул, снег, ресницы, лампа,

• хлопья, мои, я, их.

• 2.Прилагательные: белые, близкого

• 3.Глаголы: кружиться(снег), вспоминают(тебя), остановить(снег).

• 4.Свободное предложение: От близкого снега цветы на подоконнике странны.

Похороны поэта.

Поэт Геннадий Айги был похоронен 24 февраля на кладбище деревни Шаймурзино Батыревского района Чувашии рядом с могилой своей матери и деда. Попрощаться со своим прославленным земляком, несмотря на холодную погоду, вышла вся деревня. Сельчане несли Геннадия Айги до кладбища на руках по той улице, где 71 год тому назад родился поэт. В прощальном слове сестра поэта Ева Лисина попросила прощения у деревни за то, что Геннадий Николаевич не мог быть на родине часто, однако его творчество без Шаймурзино было бы иным: не было бы того орешника и тех полей. Ева Николаевна отметила, что не народ был виной тех гонений, которые преследовали семью Айги.

Варианты ответов:

• Идею дала его мать Мария Петровна Лисина. Она отправила его учиться в Литературный институт им. А.М.Горького.

• Идею предложил его отец Николай Федорович Лисин. Он дал ему много важных наставлений – что делать, чтобы стать писателем: много знать, стремиться к цели, целиком посвятить себя этому.

• Идею предложила его сестра Ева Николаевна Лисина. Она читала ему “Дон Кихота”, “Пиквиккский клуб”, “Калевала”, тем самым привлекла его к литературе.

• Идею предложил его дед Федор Игнатович Айги. Он первый заметил что у Геннадия был талант к поэзии.

Бортовой журнал.

Из книги судеб. Геннадий Николаевич Айги (фамилия при рождении Лисин, далее сменил фамилию на родовую - Айги), чуваш.

21 августа 1934, Шаймурзино, Батыревский район, Чувашская АССР - 21 февраля 2006, Москва).

Известный чувашский и русский поэт, переводчик. Старший брат писательницы Евы Лисиной, отец композитора, скрипача и музыкального деятеля Алексея Айги, а также актрисы и виджея Вероники Айги.

Один из лидеров советского авангардного искусства 1960-1970-х годов, создатель русского поэтического сюрреализма. Внёс огромный вклад в популяризацию чувашской поэзии и чувашской культуры в мире.

Лауреат премии Андрея Белого (1987), Пастернаковской премии (2000, первый лауреат), премии Французской Академии (1972), премии имени Петрарки (1993) и др. Командор Ордена литературы и искусства (1998).

Растрёпанные воспоминания 1

Н евысокий, коренастый, может быть, правильнее - корнистый(?) - ибо от корня, с копной седоватых волос, лицом впалым, угловатым, испещрённым глубокими морщинами, удивительной пронзительности, с лёгкой лукавинкой, взглядом - таким, нет, не запомнился - запал он в душу, Айги.

Накануне отъезда из Парижа в Гренобль, заглянув к приятелю, художнику Николаю Дронникову, слушал я, как, подкладывая дрова в огонь камина, он настоятельно повторял - первый , с кем следует повидаться - Айги. Не пропускавший, кажется, ни одной заметной встречи с земляками - писателями, поэтами, музыкантами, Николай, замечательно работавший в разных жанрах и техниках, особо заслужил в «русском Париже» славу портретиста эмиграции, хотя не оставлял без внимания и заезжих гостей, вроде Высоцкого или Рихтера...

Айги! Не забудь про него ! - твердил Николай, будто отправлялся я в командировку не как журналист и ведущий литературных программ русской редакции RFI, а некий неофит, открывающий для себя незнакомый мир. Забота была наивной и трогательной одновременно. Зная, конечно, что принимал он участие в издательской работе по публикации первого во Франции сборника Айги «Отмеченная зима» 3 , тогда же, если не раньше, определил по каким-то неведомым гороскопам в Айги - гения , обижаться на его стремление «подтолкнуть» меня к поэту не следовало.

Между тем, то, что я читал в «Отмеченной зиме», а до того в немецком издании «Стихи 1954-71» 4 , как бы не находило в моей душе отзвука, казалось во многом надуманным. Синтаксис вырученным. Сказывалась ли моя глухота к подобным новациям, или - ведь любил же я многие вещи Хлебникова, Давида Бурлюка, раннего Маяковского, Шершеневича, Кручёных - тут было что-то другое, признаться, не знаю. Верно лишь, что по-настоящему проникся поэзией Айги, поэзией в основе своей очень светлой и глубоко трагичной, во время непосредственного с знакомства с автором, услышав, как он читает свои тексты - негромко, нередко на грани шёпота, с паузами, в которых разливалось и дышало степное пространство, с акцентировкой согласных, звучавших подобно отдалённым ударам бубна, протяжными, как эхо, гласными... Именно в устах Геннадия его многоточия, скобки, расставленные непривычно двоеточия, необычные пространства и сдвиги между строк превратились для меня из знаков грамматических, для бумаги, - в категорию некоей новой реалии. Слуху и зрению открылся неповторимый дар мастера. Кажущиеся пустота, отсутствие - наполнились звучанием, содержанием, смыслом. Смыслом многоликим. Дерево в холодном саду, снежные поля, высь неба, стук, скрип, крик - всё, перекликаясь, образуя единство, получало статус божественный, в смысле не религиозном, но - творческом, когда художник при помощи имеющегося у него материала воплощает экстаз слияния с миром окружающим или тем, который - по памяти, по прамапяти - ощутил, осознал.

Открывая себя, Айги открывал мне новый мир. Реальность превращал в мираж. Мираж - в реальность.

Вместе с тем, проникаясь его образной системой или, в каких-то случаях, лишь приближаясь к пониманию того, что хотел сказать автор, до сих пор я не могу понять, как всё же заслужил он славу большого русского поэта на разных языках - от Англии до Японии, ибо переводить то, что даже в самом русском языке подчас выражено полунамёком, не то, что - трудно, но... как бы выразиться точнее: не очевидно ...

Самоценность. То есть, некая замкнутость, обладающая внутренним смыслом, логикой, независимостью существования. Такое понимание в отношении текстовых единиц не всегда очевидно. Иногда - да. Иногда - нет. Включённое в сборник «Запечатлённые голоса», под заголовком «В поисках самоценного слова», моё интервью с Геннадием вызвало довольно негативную его реакцию именно из-за этого. «Для меня нет “самоценного” слова! Надо изменить название» - писал он мне. Писал, увы, когда публикация, имевшая два источника, и, в принципе, совершенно точно воспроизводившая вопросы-ответы состоялась, и в том же письме внося некоторые некоторые изменения, также ставшие трудновыполнимыми 5 . Рассуждать на эту тему специально желания у меня нет. Возможно, это могло бы иметь смысл - с ним. С Геной. Ушедшего не вернуть. Не для истории наших отношений, не о том речь - для понимания каких-то его взглядов, наверное, это любопытно.

Декабрьский Гренобль. Город, стены старых домов и фонтаны которого помнят Стендаля; город, к которому вплотную подступают Альпы, ограждая его от сквозных ветров и создавая какую-то особую, воздушно-голубоватую с серым, атмосферу. Как чувствовал себя человек, с детства сроднившийся с горизонталью (степи), в соседстве вертикалей (гор)? Что испытывал Айги, впервые оказавшись не просто за границей, а во Франции, стране, которую любил, культуру, литературу которой благославил? Ещё бы, первая его значительная публикация, выпущенная в Чебоксарах на чувашском языке была: «Франци поэчёсам» - Антология французской поэзии XV-XX веков. Среди друзей в 60-е - 70-е годы, немало оказалось из Франции: Леон Робель, Антуан Витез, Рене Шар, Анри Мишо, Вероника Лосская... Что существенно и важно, впрочем, это - то, что, связанные с Геннадием дружески, между собой они отнюдь не всегда были близки, а подчас даже предпочитали держаться друг от друга на расстоянии... Тем не менее, открытый к контактам, дружелюбный и простой, Геннадий, казалось, не замечал или не хотел замечать подобных разногласий между ними, был рад им всем, был рад и разным новым встречам. Но, может быть, как мне показалось, из всех, кого он встретил тогда в Гренобле, ближе и дороже других оказался ему старый московский друг, эмигрировавший во Францию, Вадим Козовой. Человек с судьбой политзаключённого послесталинских времён, изумительный знаток французской литературы, много лет тесно - душевно, интеллектуально - связанный также, скажем, с Шаром и Мишо, как и Гена друживший с Харджиевым, писатель, переводчик, учёный, поэт, Вадим появился на днях «Русских поэтов» как член французской делегации, но, конечно, был мастером - русским, европейским...

Гена и Вадим... Два изгоя, два больших поэта России «на обочине», два - никогда не толкавшихся возле государственных лоханей. Отчуждённые властями, не оценённые по достоинству при жизни... Как хорошо, что там, тогда смогли они быть рядом! 6

В рамках поэтических выступлений, помнится (это пока всё о том же Гренобле), как большой компанией все отправились в церковь Sainte-Marie-d’en-Haut. Полумрак под сводами, освещённая яркими лампами небольшая площадка с микрофоном, к которому подходят поэты. Вот и Вадим... Сижу в одном из не самых близких рядов. Слушаю. Вдруг, рядом - полушёпотом - то ли вопрос, то ли реплика сидящего рядом и наклонившегося ко мне Вознесенского : «Никак не могу понять: Козовой - настоящий поэт?..».

Почему что-то выплывает из прошлого, что-то остаётся в тени?

Айги в Гренобле. Как-то особо отпечатался он в моей памяти именно там. Не потому ли, что это была самая первая, растянувшаяся на несколько дней, встреча, а остальные как бы легли в колею знакомства. Впрочем, наверное, лучше, точнее, говорить не о «колее» - о встречах-вспышках. Следующей, после Альп, - в Париже, в Доме Радио где Геннадий (вместе с Вознесенским), по моей иницативе и просьбе, принял участие в выступлении-концерте - в знак солидарности с жертвами землетрясения в Армении 7 ...

О каких-то других таких «вспышках» - чуть дальше.

Сделаю тут небольшое отступление о Дронникове. Сдружившись с Геной за прошедшие годы, написал и нарисовал Николай, по его собственным словам, четыре сотни портретов поэта, выпустил небольшими рукотворными тиражами целую гору его сборников - так вот: начало их личного знакомства завязалось именно после армянского вечера в Доме Радио. Когда передача закончилась, небольшой компанией мы - я с женой, Николай, Геннадий и профессор Сорбонны Мишель Окутюрье поехали к нам домой, в пригород Кретей. Было тогда много и разных разговоров, и стихов... И фотоснимки остались на память - один нередко мелькает в Интернете (Николай, Геннадий и я). Сделала его моя жена.

Кретей! Да, тоже точка на карте памяти. 17-й этаж. Панорама на автодорогу, на озеро - чуть левее. Оставшись в тот вечер у нас ночевать, на следующий день Гена, написал по две-три строки на нескольких листах «Полей-двойников» 8 :

я у вас - истинно - до ма! -

и - ещ ё вчера: была

- над Кретеем: такая луна! -

словно откалывалась часть -

«русской» - что ли -

души!..

вот, так, - «жить-то надо»... -

а почему - именно «надо»?..

вот, так, - у вас,

Эвелина, Виталий, -

был - Айги.

Сновидение - Франция.

Позднее я, в свою очередь, мысленно обращался к нему:

...Слышу и вижу, Гена, как листа твоего полем-степью

несутся слов табуны,

как у костра, по-шамански танцуя с тенью,

многоточия и тире бьют в бубен луны.

То обнаж ё нную глазу, то в облаке, словно в халате татарском,

её знали в краях твоих ещ ё половцы...

А мою, как фонарь с Тишинки, в Кретее декабрьском

помнишь ли?.. 9

Кстати, в Кретее, правда, в другом квартале, жил в те времена замечательный художник Миша Рогинский, тоже один из старых знакомых Гены. Именно к нему в первый свой приезд в Париж, устав от опеки приютившего его Леона Робеля (Робелю очень не нравилось, что поэт, не предупреждая его, нередко уходил к разным старым друзьям - явным недругам советской власти, эмигрантам, бывало выпивал 10 ...) - Гена сбежал. Не помню, сколько именно времени провёл он в таких бегах, но из-за оставшегося у Робеля дома паспорта и билета 11 , всё равно, долго оставаться у Миши не мог. Сегодня, вспоминая об этом, напоминающем водевиль, эпизоде (с какими-то, на скорую руку запихнутыми в чемодан и сумки Гениными вещами, с топотом ног и криками в парадном), улыбаюсь. Тогда было ощущение горечи.

Да, уходит, уходит время... Что-то, оглядываясь, вижу, что-то нет.

Айги в Париже... Уже не в Париже своих первых шагов, а - в освоенном пространстве, где он стал бывать в 90-е годы не так уж редко. На этом этапе, к сожалению, не помню точных дат, всех мест. Тут всё отрывочно: опять встречи у нас дома и у Николая, на выступлениях, презентациях...

Вот - идём по Латинскому кварталу, болтаем о... ни о чём, о какой-то ерунде. Ничего не происходит - лужи, огоньки, просто хорошо...

Вот - в одной из парижских неафишируемых контор, где в советское время можно было бесплатно получить запрещённые издания на русском языке... С дрожью и радостью Геннадий берёт имковские издания Шаламова, книги русских философов и богословов...

Вот - где не помню, как шило из мешка, вылезает вопрос: «Слушай, а как Миша Геллер поживает? Надо к нему съездить...». Миша - это Михаил Яковлевич Геллер...

Вот - вечер Гены в Бобуре - прекрасная афиша, сделанная Николаем...

Вот - у подножья холма Монмартра, в «La Halle Saint-Pierre», опять стихи, там же - Алексей, сын Гены, скрипкой поднимает в зале метель, всё кружится, как в каких-то холстах Шагала!..

Не будучи знаком с Геной в России, во время наших встреч во Франции, я, разумеется, просил рассказать о том, как ему удалось не только сохранить себя - личность и поэта в не самые благоприятные для культуры и свободного творчества времена, пробить лёд проблем, имея ввиду, пусть не очень большие, но всё-таки полноценные публикации - на родине. Память сохранила отдельные эпизоды из этих рассказов, и я уже попытался восстановить что-то из них с максимальной приближённостью, как - о, радость! - просматривая свои архивы, нашёл Генины, от времени слегка пожелтевшие, страницы - ответы на мои вопросы. Отпечатав всё на машинке, с кое-где сделанными вставками от руки, он назвал их «Продложение разговора», поставив дату: 25 июля 1990 г . К сожалению, вопросов, на которые он по моей просьбе отвечал (это было письмо из Москвы), я не сохранил, поэтому тут намечу их приблизительно, дабы придать давнему диалогу некую структуру. Как обычно, сохранявшие в личном обращении - «ты», в любом интервью перед микрофоном или для печати, уважая своего слушателя и читателя, общались мы на - «вы». Итак, не опубликованные до сих пор, строки Айги, при абсолютном соблюдении подлинника (включая закавыченные и подчёркнутые слова, знаки препинания и пр.):

Насчёт «льда проблем»... Я уже устал говорить на эту тему. В русскоязычной сфере, с моей «непозволительной» поэтикой, я порчу, как и прежде, и доморощенно-серую игру в поэзию, и «неоклассическую».

Много говорят сейчас о «современной единой русской поэзии». Она действительно едина, - кроме всего положительного, ещё и с одной чертой - всеохватывающей провинциальностью. Кто спорит в Европе о «верлибре», о «сегодняшнем авангардизме»? Мы проснулись слишком поздно /если вообще проснулись/.

Редакторы, издательская политка в СССР, - всё это, быть может, лишь нечто вторичное. Главное: наше общество вообще агрессивно по отношению к непривычному слову, которое отожествляется с чем-то чуждым и опасным. А сейчас... - пусть начинают привыкать, встречаясь с таким словом хотя бы от случая к случаю, - хоть где-нибудь.

Меня здесь напечатали лишь в нескольких периферийных журналах. Из «толстых» журналов - только «Дружба народов», после двухлетнего изучения моих «ненормальностей», посчитали, что и «такое» почему-то бывает. Вообще, я долгие годы держался, вспоминая слова Фолкнера о том, что «нам приходилось учиться писать самим, по своим представлениям, а не так, как принято».

- Ну, а как всё-таки работалось в скованном пространстве?

- Мы /имею ввиду писателей и художников нашей второй, «подпольной культуры»/десятилетиями привыкли жить по зековскому принципу: «Не жди, не проси, не надейся».

Я не совался с просьбами в советские журналы и издательства, мои стихи «туда-сюда» заносили друзья. И вот, два с половиной года назад, стали готовить мою книгу в издательстве «Современник».

У издательства я ничего не просил, но вскоре нарушил два других зековских пронципа: стал ждать, надеяться.

Книга должна была выйти, по всяческим обещаниям, ещё год назад. Наконец, в мае этого года сказали, что нет бумаги.

«Нет бумаги»... - это и так, и не так. Для «своих» бумага есть всегда и везде, А я, по-видимому, никогда не освобожусь от ощущения моей чуждости любому советскому учреждению-институту /будь то издательство, будь Союз писателей, все эти учреждения до сих пор для меня - как милицейский участок/.

Короче, сейчас уже совсем неясно, выйдет ли вообще моя книга в московском издательстве «Современник» 12 .

- Неужели Союз писателей никогда в ам не помогал, не помогает?

Союз писателей ко мне безразличен, так же, как и я к нему.

Единственное: считаясь с европейскими культурными организациями, Иностранная Комиссия Союза писателей, начиная с конца 1988 года, оформляет визы на мои поездки за границу, полностью за счёт приглашающих. Иногда - отказывают, как не члену Союза /не пустили в прошлом году в ФРГ, в Югославию/.

- Верн ё мся к поэзии. Если бы Вам был поставлен вопрос о том, как можно определить ее квинэссенцию, е ё специфику?

Специфика поэзии? По-видимому, говоря «с ходу», - внимательность к жизни. И чтобы выражение этого, в какой-то мере, было бы нужно - другим.

- Взаимоотношение поэзии и - идеи, идеологии?

Там, за моим окном, терпеливо живёт и умирает берёза. Я хотел бы научиться умирать также терпеливо. В сказанном есть некое подобие «идеи». А идеология - нечто совсем другое. Некая огранизованность «сильных мира сего» - во имя ли «процветания» обществ по их усмотрению, для подавления ли их - ради собственной «не-неитегрирующейся» власти.

«Идеология» ли - Небо и Земля? А я хотел бы ими - жить. В этом есть что-то «религиозное»? Ну что же, «истина», понимаемая «религиозно», тоже не идеология.

- Нынешние перемены в стране - отражаются ли они как-то на внутреннем вашем мироощущении?

Никакая «перестройка», никакая «гласность» не меняет давнее русло моего жизневыдерживания, - скажем, в «творческо-экзистенциальном» смысле. Мешать - может. И мой «труд» - не дать вторгнуться этим силам /«перестройке» и «гласности»/ в продолжающееся подспудное движение моей творческой судьбы, - ничто внешнее не должно нарушить его внутреннюю обособленность. Вот всё. А «новые веяния» в издательствах... я так же далёк от них, как и прежде, мало в чём разбираюсь.

Как бы ни была сложная ситуация в России в недавнем прошлом, и какие-бы перемены не маячили впереди, на Западе уже многие знают поэта Айги... Насколько было в ам важно публиковаться за рубежом?

Роль западных издательств в моей жизни была поистине спасительной . Я знал, что я нужен хотя бы где-нибудь, кому-нибудь , всё же, доходили отклики неведомых мне «душ и сердец». Важнейшей публикацией было первое русское издание моей книги профессором Вольфгангом Казаком, он спас меня не только в «актуальности», но и в «перспективе» /хотя книга «действовала» в весьма ограниченной сфере, но она - существовала /.

- О прожитой жизни сложно рассказывать вне цельного её течения. Но у каждого есть какие-то особо незабываемые момента. Если можно, о них...

Чудесное, «райское» детство с отцом - другом, «покровителем», поэтом /он, сельский учитель, был одним из первых переводчиков Пушкина на чувашский язык/. Начиная с пятилетнего возвраста, он усиленно учил меня русскому языку.

Удручающее одиночество без него /мой отец погиб на фронте в 1943 году/. Несколько лет я ходил в поле, - не идёт ли по дороге мой отец... не возвращается ли.

Потом - страшный голод 1946-го года. Вымерла треть нашей деревни. Люди падали и умирали прямо на улицах. Я испытал небывалое чувство - отсутствие жалости к ним.

Мать, умершая рано. Пожалуй, её образ - вообще центральный во всей моей поэзии. Всё сострадание к людям /насколько это для меня возможно /воплощалось в то, о чём я однажды сказал: «Вообще и народ для меня, в конце концов, это лишь муки и страдания моей матери в том, что было - Анти-Жизнью».

спичка шептаться могла и свеча

Миром была принимая в себя - и казалось что крохи

в сумерках утешающе-теплились хлеба

светом - в сердца исходящим

(...а почему бы и нет?..) - и рука тишиной отягчалась

всё более «зримой»:

глаз

будто в родник... - припадая... - (следы начинались

зернистые

первые

скользя - как в гору!

- ...шорох - Его разговор... через нас

здесь: с Миром)

Вместо письма

с п о л я м и т в о и м и - когда

словно пилою

малевичианской

средь роз Распая... - и это посланье

с равнины тверской

больше - чем только «моё»! - будто слово-ворона

в давнем снегу!.. (мы с тобою мой друг

такое в себя зарывая

всё же ведь - суриковские )

Ожидание в Иври

и - снова твоё

вхожденье в квартиру парижскую

словно

само-собиранье во-воздухе

тумана-и-праха)

храма - «какого-то» тульского... и

мне - утопающему

в снежно-полынную горесть... о сон:

рука - крошащаяся

(будто

в здании-человеке)

Друга - в цветущем тумане

грусти Моне... - собирающийся

из далей-рос-сий-ских-осколков

приближение-сон... это всем-ведь-собою

(«какой уж ни есть»)

Строиться-Строить..... - (холсты по стене

будто по давнему шляху

движенье телег).

Чувашским поэт Геннадий Николаевич Айги родился а деревне Шаймурзино, Батыревского района Чувашии, в семье сельского учителя. После окончания Батыревского педучилища в 1953 году он поступил в Литературный институт в Москве. Более десяти лет он работал в Государственном музее В. В. Маяковского, где занимался исследованием творчества этого русского поэта.

Первые книги Айги выходят из печати в конце 50-х годов на чувашском языке; на родном языке он продолжает писать до 60-х годов. Впоследствии коротким период времени он был поэтом-билингвом, а в первом половине 60-х в своем творчестве полностью перешел на русский язык.

Творческая судьба Айги сложна и необычна. Долгое время на родине поэта его поэзию обходили молчанием или же упоминали о ней в негативном контексте. Однако за рубежом его произведения получили высокую оценку. В 1972 году Айги стал лауреатом Французской Академии за перевод на чувашский язык антологии "Поэты Франции". За пределами страны на иностранных языках вышло четырнадцать его книг; на русском языке избранная лирика поэта отдельной книгой вышла в Париже в 1982 году. Лишь в начале 90-х годов широкий круг российских читателей получил возможность познакомиться с оригинальной поэзией Айги: в 1991 и 1992 годах в Москве выходят два его объемных сборника - "Здесь" и "Теперь всегда снега".

Основой творчества Айги является родной фольклор, чувашская литературная традиция, берущая начало от творчества М. Сеспеля, русская литература и традиции французской сюрреалистической поэзии (и в первую очередь Бодлера и Элюара), которую он глубоко постиг при переводе антологии "Поэты Франции". На пересечении этих, казалось бы, столь различных поэтических традиций родился яркий феномен, который мы называем поэзией Айги.

Поэзия Геннадия Айги имеет богатую культурную основу. В своем творчестве чувашский поэт обращается к образам поэтов Б. Пастернака и Д. Бурлюка, художников К. Малевича, В. Татлина и М. Шагала, русского философа Н. Лосского, вступает с ними в межкультурный диалог. Айги - один из немногих современных поэтов России, сознательно и последовательно развивающий в своей поэзии традиции французского сюрреализма и русского символизма.

Свободный стих ассоциативного типа, который использует Айги, отражает своеобразие и неповторимость его поэтического мышления.

Поэзия Айги поначалу может показаться трудной и непривычной для восприятия. Его стихи нужно читать вдумчиво и неторопливо, для того чтобы проникнуть в мир поэтических и историко-культурных ассоциаций, которыми живет поэт. Ключ к пониманию творчества Айги мы видим прежде всего в постижении специфики оригинального ассоциативного мышления чувашского поэта и способов поэтического выражения автором своих сокровенных мыслей.

Литература:
1. Литература народов России. С.-Пб, Изд-во: Просвещение, 1995.

21.08.1934-21.02.2006

Чувашский поэт, переводчик, народный поэт Чувашской Республики (1994), лауреат Государственной премии Чувашской Республики им. К.В. Иванова (1989), премий Французской академии (1972), им. Ф. Петрарки (1993), «Золотой венец» Стружских поэтических вечеров (1993), Южного Тироля (1996), Б. Пастернака (2000).

Родился в д. Шаймурзино Батыревского района Чувашской Республики.

Г. Айги – всемирно известный поэт. Окончил Батыревское педагогическое училище, Литературный институт им. А.М. Горького. В 1960-1970 гг. работал старшим библиографом, заведовал изосектором фондов Государственного музея В. Маяковского. С 1970 г. – литератор-профессионал.

Начав писать стихи на чувашском, он опубликовал свои первые произведения в 1949 г. В 1958 г. вышел первый поэтический сборник «Аттесен ячӗпе» (Именем отцов). В конце 1950-х гг. появляются первые стихи на русском. Отдельной книгой они были изданы в 1975 г. в издательстве Кëльнского университета. С 1960 г. русские стихи в переводах на основные европейские языки начали публиковаться за рубежом: Чехословакии, Швейцарии, Франции, Англии, Польше, Венгрии, Югославии, Нидерландах, Швеции, Дании, Финляндии, Болгарии, Турции, Японии и т. д. Г. Айги является составителем и переводчиком антологий «Франци поэчӗсем» (Поэты Франции), «Венгри поэчӗсем» (поэты Венгрии), «Польша поэчӗсем» (Поэты Польши).

Основные издания: «Аттесен ячӗпе» (Именем отцов), «Пӗтӗм пурнӑҫшӑн ҫӗкленнӗ музыка» (Музыка на всю жизнь), «Чӗрӗ тӗвӗ» (Завязь), «Халал» (Благопожелание), «Здесь», «Ночь первого снега», «Сон, поэзия, стихотворения», «Тетрадь Вероники», «Отмеченная зима», «Теперь всегда снега», «Поля – двойники», «Разговор на расстоянии» и др.

Награжден медалью памяти Эндре Ади (Венгрия, 1987), командор ордена изящных искусств и литературы (Франция, 1998). В 2011 г. по распоряжению Администрации г. Чебоксары 1-й районной автомагистрали в жилом районе по ул. Б. Хмельницкого в г. Чебоксары присвоено наименование «проспект Геннадия Айги».

В течение ряда лет сотрудники Национальной библиотеки работали над сбором информации о народном поэте Чувашии Геннадии Николаевиче Айги, а затем над составлением библиографического указателя , посвященного творчеству поэта. В указатель включены материалы более чем на 40 языках.

Виртуальная выставка "Геннадий Айги: начало большого пути"

Ермакова, Г. А. Образное воплощение древней чувашской веры в творчестве Айги и Сеспеля / Г. А. Ермакова // Ҫеҫпӗл Мишши тата чӑваш литератури: эткерлӗхпе ҫӗнетӳлӗх = Михаил Сеспель и чувашская литература: традиции и новаторство. – Шупашкар, 2011. – С. 82-95.

Библиография (труды):

1. Айхи, Геннадий. Ҫырнисен пуххи Т.1: Сӑвӑсемпе поэмӑсем, куҫарусем_ Шупашкар, 2008. - 559 с.
См. обл.
2. Айги, Геннадий. Собрание сочинений / Геннадий Айги / [сост. Г. Б. Айги; авт. предисл. А. П. Хузангай]. – Чебоксары, 2009. - 607 с. : портр.
См. обл.
3. Айги, Геннадий. Тетрадь Вероники: Первое полугодие дочери [Текст] : Стихотворения / Г. Айги; рис. И. Вулох, 1997. - 111 с. : портр., ил.
4. Айхи, Г. Н. Пуҫламӑшӗ : поэма / Г. Н. Айхи // Ҫырнисен пуххи / Геннадий Айхи; [Н. А. Сельверстрова, Е. Н. Лисина пухса хатӗрл.]. - Шупашкар: Чӑваш кӗнеке изд-ви, 2008. - Т.1: Сӑвӑсемпе поэмӑсем, куҫарусем. - С. 90-101.
Начало. См. текст
5. Айги, Г. Н. Чӗрӗ тӗвӗ : [поэма] / Г. Н. Айги // Чӗрӗ тӗвӗ : сӑвӑсемпе поэмӑсем / Геннадий Айхи. - Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1975. - С. 65-70.
См. текст

Библиография:
1. Айги: материалы, исслед., эссе [сост. Ю. Орлицкий и др. ; ред. Е. Степанов]. – Москва: Издатель Е. Степанов, 2006. – Т. 1. – 223 с.
2. Айги: материалы, исслед., эссе [сост. Ю. Орлицкий и др. ; ред. Е. Степанов]. – Москва: Издатель Е. Степанов, 2006. – Т. 2. – 207 с.
3. Геннадий Айги. Поэзия тишины: CD–Rom / Нац. б-ка Чуваш. Респ. – Чебоксары, 2001.
4. Геннадий Айги в Интернет: аннот. путеводитель по сайтам / М-во культуры, по делам нац., информ. политики и архив. дела Чуваш. Респ., Нац. б-ка Чуваш. Респ. ; [ред. совет: М. В. Андрюшкина и др. ; сост. Т. А. Николаева]. – Чебоксары: Нац. б-ка Чуваш. Респ., 2010. – 36 с.
5. Ермакова, Г. А. Айги и Бодлер: [моногр.] / Г. А. Ермакова. – Чебоксары: Новое Время, 2009. – 167 с.
6. Ермакова, Г. А. Сакральное в лирике М. Сеспеля и Г. Айги: учеб.-метод. пособие / Г. А. Ермакова. – Чебоксары: Изд-во ЧГУ, 2007. – 59 с.
7. Ермакова, Г. А. Слово Айги: [моногр.] / Г. А. Ермакова. – 2-е изд., испр. и доп. – Чебоксары: Изд-во ЧГУ, 2007. – 372 с.
8. Ермакова, Г. А. Философские мотивы творчества Г. Айги и восприятие их читателем: Автореф. дис... канд. филолог. наук: Спец. (10. 01. 02) -литература народов Российской Федерации (чувашская литература) / Г. А. Ермакова; Чуваш. гос. ун-т им. И. Н. Ульянова. - Чебоксары: Б.и., 1996. - 17 с. - Библиогр.: с.16. - См. текст
9. Ермакова, Г. А. Художественно-философский мир Айги: истоки, типологические параллели: [моногр.] / Г. А. Ермакова. – М. : ЦГЛ «РОН», 2004. – 383 с.
10. Ермакова, Г.А. Эстетические основы художественного мира Г. Н. Айги: автореф. дис... доктора. филолог. наук: спец. (10.01.02) - Литература народов РФ (чувашская литература) / Г. А. Ермакова; Чуваш. гос. ун-т им. И. Н. Ульянова. - Чебоксары, 2004. - 38 с. - Библиогр.: с. 37-38 (25 назв.). - См. текст
11. Николаева, А. Н. Творящее Слово (о поэзии Г. Айги) / А. Н. Николаева (Чехми), Л. Н. Желудкина (Хавас). – Чебоксары, 2007. – 23 с.
12. Поэзия Г. Айги в оценке критиков: [хрестоматия литературовед. материалов для заоч. отд-ний фак. рус. филологии вузов] / [сост., вступ. ст. А.Н. Николаевой] ; сост., А. Н. Николаева. – Чебоксары: ЧГПУ, 2004. – 46 с.
13. Поэт от Бога, человек от земли: материалы респ. науч.-практ. конф., посвящ. 75-летию со дня рождения нар. поэта Чувашии Геннадия Айги, 19 сент. 2009 г. / [сост. М. Н. Бадина]. – Шумерля: [б. и.], 2009. – 225 с. : ил., портр.
14. Творчество Геннадия Айги: лит.-худож. традиция и неоавангард: материалы междунар. науч.-практ. конф., посвящ. LXXV-летию со дня рождения нар. поэта Чувашии Геннадия Айги, 17-18 сент. 2009 г., Чебоксары / Чуваш. гос. ин-т гуманит. наук; [ред.-сост. А. П. Хузангай]. – Чебоксары: ЧГИГН, 2009. – 171 с.
15. Хузангай, А. П. Поэт Айги и художники: (опыт философской интерпретации поэтического и художественного сознания) / А. П. Хузангай. – Чебоксары: Руссика, Лик Чувашии, 1998. – 60 с. - См. Электронная версия книги
16. Ермакова, E. Çăлтăрсем çутӑлаççĕ çиçме / E. Eрмакова // Халăх шкулĕ = Нар. шк. – 1997. – № 4. – С. 87-90.
17. Ларионов, Н. Пултаруллă ентешĕмĕре аса илтерсе каш! кашлĕç чăрăшсем / Н. Ларионов // Чăваш хĕрарăмĕ. – 2009. – 19-25 авăн (№ 37). – С. 9.
18. Лисина, Е. Г. Айхине аса илсе / Е. Лисина // Тӑван Атӑл. – 2012. – № 2. – С. 91-94.
19. Лисина, Е. Çурла йĕрĕ / Е. Лисина // Хыпар. – 2010. – 25 нарăс. – С. 3.
20. Никифоров, Г. Манăçми Геннадий Айхи / Г. Никифоров // Хыпар. – 2010. – 25 нарăс. – С. 3.
21. Прокопьева, Р. Пастернак премийĕн пĕрремĕш лауреачĕ – чăваш поэчĕ / Р. Прокопьева // Хыпар. – 2000. – 26 çу.
22. Смирнова, Н. Айхи – тĕнче çынни / Н. Смирнова // Хыпар. – 2009. – 19 авăн. – С. 1, 4.
23. Смирнова, Н. «Эс пур» теекен шухăшпа / Н. Смирнова // Хыпар. – 2009. – 22 авăн. – С. 4.
24. Хусанкай, А. Аттесен ячĕпе / А. Хусанкай // Ялав. – 1996. – № 3. – С. 8.
25. Эспенлауб, В. Геннадий Айхи – шăплăх сăвăçи / Б. Эспенлауб // Хыпар. – 2000. – 19 утă.
26. Юмарт, Г. Айхипе пĕрле / Г. Юмарт // Çамрăксен хаçачĕ. – 2009. – 20 нарăс (№ 6). – С. 10.
27. Юмарт, Г. Тĕнче шайĕпе / Г. Юмарт // Ялав. – 1994. – № 8. – С. 2.
28. Яковлева, Н. «Айхи çав тери ирĕклĕ çынччĕ» / Н. Яковлева // Хыпар. – 2009. – 25 нарăс. – С. 4.
29. Айги Геннадий Николаевич (Лисин) // Батыревская энциклопедия. – Чебоксары, 2005. – С. 15.
30. Артемьев, Ю. М. Айги Геннадий Николаевич / Ю. М. Артемьев // Краткая чувашская энциклопедия. – Чебоксары, 2001. – С. 52.
31. Афанасьев, П. Айги (Лисин) Геннадий Николаевич // Афанасьев, П. Писатели Чувашии / П. Афанасьев. – Чебоксары, 2006. – С. 10-12.
32. Березовчук, Л. Тишина–и–поэзия, или пейзаж после битвы / Л. Березовчук // Совет. Чувашия. – 2000. – 10 окт.
33. Владимирова, О. Г. К вопросу об особенностях стихосложения поэзии Г. Айги в 50-е годы ХХ века / О. Г. Владимирова // Актуальные проблемы обучения языкам и литературе в современных условиях: материалы Межрег. науч.-практ. конф., посвящ. 70-летию со дня рождения В. Г. Хлебниковой, 14 нояб. 2008 г., Чебоксары. – Чебоксары, 2009. – С. 125-130.
34. Ворошильская, Н. Встречи с Айги / Н. Ворошильская // Новая Польша. – 2006. – № 4. – С. 51-52.
35. Гаревская, Е. Бессмертный мир Айги / Е. Гаревская // Культура. – 2006. – 2-15 марта (№ 9). – С. 5.
36. Ермакова, Г. А. Истоки мотивов света, огня в художественном мире М. Сеспеля и Г. Айги / Г. А. Ермакова // Вестн. Чуваш. ун-та. Гуманит. науки. – 2010. – № 4. – С. 238-241.
37. Ермакова, Г. А. Типологическая общность художественного мира Г. Н. Айги и философских идей Тейяр де Шардена / Г. А. Ермакова // Ашмаринские чтения: материалы межрегион. науч. конф. (21-22 окт. 2004 г., Чебоксары). – Чебоксары, 2005. – С. 181-193.
38. Иванов, Б. Память об абсолютном поэте / Б. Иванов // Совет. Чувашия. – 2009. – 21 февр. – С. 3.
39. Кириллова, Р. Слово поэта живет / Р. Кириллова // Совет. Чувашия. – 2009. – 19 сент. – С. 2.
40. Лейдерман, Н. Л. Неофутуризм (В. Казаков, В. Соснора, Г. Айги) // Лейдерман, Н. Л. Современная русская литература: 1950–1990–е годы / Н. Л. Лейдерман, М. Н. Липовецкий. – М., 2003. – Т. 1: 1953–1968. – Из содерж. : Геннадий Айги. С. 387-391. - См. текст
41. Новиков, Вл. Поэзия 100 %. Мир Геннадия Айги / Вл. Новиков // Геннадий Айги. Научно-вспомогательный указатель. – Чебоксары, 2004. – Ч. 1. – С. 6-17.
42. Пагани-Чеза, Д. Заметки по исследованию чувашского мира в поэзии Геннадия Айги / Д. Пагани-Чеза // Лик Чувашии. – 1997. – № 2. – С. 111-126.
43. Поэт остается с нами / фот. В. Романова // Совет. Чувашия. – 2006. – 31 марта. - См. текст
44. Светлой памяти Айги Геннадия Николаевича // Совет. Чувашия. – 2006. – 22 февр. – С. 3. - См. текст
45. Франс, П. Памяти Геннадия Айги / П. Франс // Ведомости Чуваш. Респ. – 2006. – 28 марта - 3 апр. (№ 13). – С. 15.
46. Франс, П. Перевод как средство достижения единства / П. Франс // Ҫулталăк кĕнеки = Календарь года: 2009. – Чебоксары, 2008. – С. 151-157.
47. Хузангай, А. «А чистым бого-голосом» / А. Хузангай // Халăх шкулĕ = Нар. шк. – 1994. – № 4. – С. 68-73.
48. Хузангай, А. П. Айги Геннадий Николаевич / А. П. Хузангай // Чувашская энциклопедия. – Чебоксары, 2006. – Т. 1: А-Е. – С. 38.
49. Хузангай, А. Вопрошание о Боге / А. Хузангай // Новое лит. обозрение. – 2006. – № 3. – С. 217-222. – Библиогр. в примеч. - См.